Агата Кристи
Знаменитая английская писательница Агата Кристи, «королева детектива».
Относится к числу самых известных в мире авторов детективной прозы и является одним из самых публикуемых писателей за всю историю человечества (после Библии и Шекспира )
Книги Агаты Кристи изданы тиражом свыше 4 миллиардов экземпляров и переведены более чем на 100 языков мира.
Ей также принадлежит рекорд по максимальному числу театральных постановок произведения.
Но не всем известно, что маленькая Агата никак не могла научиться писать. Она делала столько ошибок и писала так медленно, что родители забрали ее из школы, где над ней все потешались. Агату считали девочкой не слишком сообразительной. Разумеется, это никак не влияло на количество родительской любви, тем более, что в ту, ещё дофеменистскую пору, учеба для девочки представлялась понятием вполне абстрактным, и даже посещать школу не было никакой необходимости.
Воздух, в котором Агата Мэри Кларисса Миллер росла, был буквально пропитан любовью. Папа любил маму (и Агату, и ее брата Монти, и ее сестру Мэдж), мама любила папу (и Агату, и Монти, и Мэдж), и обе бабули любили папу и маму (и Агату, и Монти, и конечно же, Мэдж!). И, как вспоминала потом Агата, в ее детстве не было ни одного невыполненного обещания. (Многие ли бывшие дети могут похвастать этим?)
Рассчитывать выйти замуж за богатого мужчину было недостаточно, требовалось что-то делать самой. Мать стала готовить Агату к карьере профессиональной пианистки. Но вскоре оказалось, что, несмотря на прекрасный музыкальный слух, Агата никогда не сможет выступать перед публикой: очень нервную, ее перед концертами охватывала ужасная дрожь. Совсем как на школьных диктантах…
Барышень с малолетства готовили исключительно к удачному замужеству, но ведь и для того, чтобы составить удачную пару нужно было не выглядеть абсолютной тупостью. А мама и папа вынуждены были констатировать: в отличие от брата Монти и сестры Мэдж — живых, энергичных, никогда не лезущих за словом в карман, — маленькая Агата только и делала, что «тормозила», терялась, смущалась и запиналась.
Девушке, как минимум, требовалось удачно ответить на галантное послание будущего кавалера. А Агата писала просто чудовищно. Невыносимо безграмотно.
Дома обучение пошло чуть лучше, но до конца своей жизни Агата Кристи так и не научилась грамотно писать и делала множество орфографических ошибок.
От участи недалекой старой девы Агату спасла бесконечная любовь родителей, которые пытались отыскать в смешных странностях ребенка не болезнь и отсталость, а ОСОБЕННОСТЬ…
Это было трудно. Игры маленькой Агаты были и вовсе странные. Диковинные.
Агата совершенно игнорировала нормальные игрушки, на которые не скупились родители.
Единственное, что ей нравилось – старенький обруч, который она тоже использовала не по назначению.
Однажды, понаблюдав за девочкой повнимательнее, няня с удивлением обнаружила, что Агата, оставаясь в одиночестве с обручем, беспрерывно разговаривает сама с собой.
Вернее… даже не с собой, а с несуществующими собеседниками.
Дома она вела долгие беседы с какими-то котятами, а в саду здоровалась с деревьями и расспрашивала их о происшествиях минувшей ночи…
Пожилая Агата Кристи так вспоминала эти игры:
«Размышляя о том, что доставляло мне в детстве наибольшее удовольствие, я склоняюсь к мнению, что твердое первенство принадлежало обручу, этой самой простой игрушке, которая стоила… сколько? Шесть пенсов? Шиллинг? Никак не больше. И какое неоценимое облегчение для родителей, нянь и слуг! В погожий день Агата идет в сад играть с обручем, и все могут быть совершенно спокойны и свободны, вплоть до следующей трапезы, или, точнее говоря, до момента, когда даст о себе знать голод.
Обруч по очереди превращался в коня, морское чудовище и железную дорогу. Гоняя обруч по тропинкам сада, я становилась то странствующим рыцарем в доспехах, то придворной дамой верхом на белом коне, Кловером (из «Котят»), совершающим побег из тюрьмы, или — несколько менее романтично — машинистом, кондуктором или пассажиром на трех железных дорогах моего собственного изобретения.
Я разработала три ветки: «Трубная» — железная дорога с восемью станциями протяженностью в три четверти сада, «Баковая» — по ней ходил товарный поезд, обслуживающий короткую ветку, начинавшуюся от огромного бака с краном под сосной, и «Террасная» железная дорога, которая шла вокруг дома. Совсем недавно я обнаружила в чулане лист картона, на котором каких-то шестьдесят лет назад коряво начертила план железнодорожных путей.
Никак не могу постичь теперь, почему мне доставляло такое неизъяснимое удовольствие гнать перед собой обруч, останавливаться и кричать: «Ландышевая». Пересадка на «Трубную». «Труба». «Конечная. Просьба освободить вагоны». Я играла так часами. Наверное, это были великолепные физические упражнения. Я со всей прилежностью постигала искусство так бросать свой обруч, чтобы он возвращался ко мне, этому трюку меня научил один из наших друзей — морских офицеров. Сначала у меня ничего не получалось, но я упорно пробовала снова и снова и наконец уловила нужное движение — как же я была счастлива!»
Маленькая Агата обожала слушать истории приезжавших из колоний родственников.
Внимание, которое не как не концентрировалось во время учебных занятий, тут становилось настолько сосредоточенным, вопросы, даже когда дело касалось чисто мужских и очень опасных занятий были предельно вдумчивыми. Чувствовалось эмпатия, сопереживание к деталям, страсть к подробностям.
Её гениальная способность заключалась в природном даре выпадать из автоматизма восприятия, останавливаться там, где другие проходят мимо, видеть ужас в обыденной жизни, понимать, что самый благополучный и тихий особняк может внезапно наполнится трагедией.
